Руслан Кутлыев, главный режиссёр Международного театрального фестиваля Onlife iDEA Fest.
Что на вас повлияло, как на профессионала?
На меня очень повлияли детство, школа, образ жизни. То, как ты общаешься с людьми, как смотришь на вещи, обо что спотыкаешься. И конечно, становление моей личности как профессионала тянется оттуда. До 9 класса у меня были только вспышки – чувство азарта от нестандартного ощущения этого мира. Это сопровождалось периодами неформального поведения с вызовом родителей к директору. Меня всегда преследовал протест и дух противоречия, несмотря на то, что я учился хорошо и даже участвовал в КВН. При этом я старался и стараюсь быть порядочным человеком, не делая никому ни зла, ни подлости, не утаивая обиды.
Когда я принял решение поступать в театральный институт, то попросил характеристику об участии в школьном театре. Этот диплом мне не дали из-за единицы по поведению. Слава богу, что не дали. Я начал с чистого листа и поступил.
Потом уже понял, что в театре нужно делать все то, за что тебя ругают в жизни и с чем не соглашаются. Спустя время, когда были этюды, и мы показывали животных, я изобразил кобру. Все 4 года обучения я был под псевдонимом “кобра”. Меня впечатлила реакция людей, им нравилось, а мне не сложно было показать кобру на улицах, в ларьках, в павильонах. Этюд такой: кобра была человеком, потом становился коброй, потом обратно выходил из кобры в человека. Мне очень повезло с курсом Сан Саныча Блинова и Азалии Всеволодовны Блиновой.
Сан Саныч преподавал мастерство актера, а Азалия Всеволодовна – сценическую речь. У нас был спектакль “Свои люди – сочтемся”, где я играл Подхалюзина. Вспоминаю это время как очень радостное. Мы были молодые и прекрасные, каждый со своими странностями, азартами, сидящими внутри. У нас была отличная возможность проявить себя в творчестве, прожить эмоции, ощутить риски, испытать страхи, пройти через любовь. Было много экспериментов и чудачества.
Я закончил институт и получил предложение о работе от театра “Комедiя» в Нижнем Новгороде. Мне понравилась формулировка заслуженной артистки Ольги Павловны Уголовой: ты необходим нашему театру. Проработав там год, я понял, что хочу больше признания. После экспериментов с капустниками я решил, что пришло время поставить свой спектакль. Пьеса “В ожидании Годо” вышла в Нижнем Новгороде, в доме актера и вызвала у меня удивительное сопротивление происходящему. Я понял, что репертуарный театр стал мне мешать, потому что я ценился там как исполнитель, а не как личность, которая хочет постоянно развиваться. Спустя год на фестивале “Школа современного театра” мой спектакль взял премию. Я как лучший режиссер, а Марина Замыслова, как лучшая актриса. Это было очень приятно.
В 2015 году я поставил спектакль по стихам Марины Цветаевой, а в 2016 году я ушёл из театра комедии и начал строить свой собственный театральный дом.
Как опыт актера помогает в работе режиссером?
Я не могу разделить эти две профессии. Прекрасно осознаю, что я актер. Но у меня есть непреодолимое желание делать спектакли, разыгрывать истории, которые были бы любопытны людям. Этого, наверно, должен хотеть режиссер. Режиссерского образования у меня нет, хотя я и пытался поступить дважды. Сначала в Щуку, откуда я сознательно ушёл, когда нас попросили сделать этюды. Наш преподаватель критиковал современных режиссеров, и мне стало невыносимо сложно, поэтому я показал плохой отрывок, чтобы меня не взяли. Потом был ещё поиск через сопротивление и споры. Но я благодарен, что не пошел по этому пути. Не стал ставить себя в рамки и подчиняться системе, где всё делается по правилам. Я – о другом. Сейчас для меня опыт актера и режиссера уже прошел. Просто живу театром так, как говорил Станиславский: «Люби искусство в себе, а не себя в искусстве».
Мне очень близка выдающаяся фраза Беккета: «Художник должен выражать всю сложность и совокупность собственного опыта. Художнику нет дела до ленности публики, не желающей обременять свой разум». Когда я делал спектакль «В ожидании Годо», у меня визуально висела эта фраза. Я – про что-то чистое, забытое, где то там внутри. Может быть, сразу и непонятное. Вот так мой опыт актера помогает в работе режиссера.
Как родилась идея фестиваля и какая цель?
Всё случилось во время пандемии. В 2020 году, когда все вдруг сели по домам и поняли, что это не шутка.
Яна Балачевцева, моя супруга и генеральный директор маркетингового агентства, организовала со своими сотрудниками Литературное Кафе с целью объединить коллег и создать для них площадку для неформального общения. Затем она предложила мне совершенно безумную идею – подобрать пьесу и сделать ее постановку в зум. Стояла задача: познакомить членов команды агентства с пьесой и посмотреть, как они будут существовать в новых, непривычных, стрессовых условиях.
Театр – это перевоплощение, и в какой то степени тоже стресс для человека. Я выбрал пьесу швейцарского драматурга Оливье Кькьяри «Доказательство обратного». Постановка предполагалась для 5 человек, но я понял, что без моего участия ничего не получится. Меня охватил страх неизведанного, но я рискнул и не прогадал.
Сначала все читали свои роли, уткнувшись лицом в текст. Тогда я предложил похулиганить и проявить себя, а текст разместить перед глазами на экране компьютера. Я увидел людей, за которыми интересно наблюдать, крупный план, эмоции. И при этом, они все находились в разных пространствах, чего не может быть на сцене в театре.
Мы сделали эту пьесу и показали зрителям, которые были коллегами из этой же компании. Во время обсуждения я услышал в интонациях и словах людей интересные наблюдения. Пересмотрел спектакль, и каково же было мое удивление – это прикольно! Я понял, что есть перспектива. Цифровой театр в прямом эфире – это когда персонажи выходят к тебе на ладонь, через камеру своего гаджета рассказывают историю, давно знакомую, репертуарную, которую можно прочитать или пересказать.
Мы практиковали такой формат для себя, а затем начали работать для других. За это время провели значительное количество постановок для сотрудников других компаний. В спектаклях могли участвовать и 4 человека, и 9, и мы, как актеры.
В ноябре прошлого года мы показали спектакль «Друзья из шкафа» по пьесе Габора Рассова в Москве. На этой презентации оказался очень важный для нас человек, который стал нашим другом и до сих пор помогает с составлением репертуара фестиваля и подбором участников по всему миру. На первом фестивале у нас было 10 спектаклей моно-формата из 7 стран: Израиль, Казахстан, Армения, Сербия, Азербайджан, Россия, Молдавия.
В осеннем сезоне мы добавили уже спектакли малых форм. На днях провели спектакль «Колыбельная для взрослого мужчины», играли актрисы из Дубая, режиссер спектакля Анна Штатская. Совместили разные пространства, свой опыт и ощущения. Представьте, что к вам в прямой эфир в назначенное время выходят персонажи пьесы, и вы их видите такими впервые. Хотя вы можете знать пьесу, но здесь все уже по-другому. У кого-то может возникнуть отторжение, кто-то не понимает, кто-то восхищается. Расстояние не имеет значение. Спектакли малых форм – это ещё и когда актеры разделены. У нас был прекрасный опыт спектакля «Зигфрид и Брунгильда», когда один актер во Вьетнаме, другой во Франции, третий в Калининграде и два в Москве.
На мой взгляд, наш формат – это зарождение цифровой античности. Если раньше люди собирались в театры в Древней Греции или Древнем Риме, чтобы идентифицировать себя с окружающими в поклонении Богу Дионису, то сейчас поклонение Богу Дионису происходит наедине с самим собой. Это онлайн искусство для одного зрителя, у которого есть гаджет и стабильный интернет. И то пространство, которое выбирает зритель, тоже индивидуально. А вообще, как смотреть onlife – это отдельная тема для обсуждения и исследования.
Мы порождаем цифровую античность. Наш onlife-спектакль могут смотреть миллиарды людей, находясь в любой точке мира. Это объединяет. Несмотря на то, что ты находишься наедине с тем, что видишь на экране.
В чем главное отличие onlife от онлайн? Все ли сценические версии подходят?
Когда человек слышит про онлайн спектакль, он представляет себе трансляцию постановки, сыгранной на сцене театра.
В onlife-постановках происходит трансляция с мобильных телефонов или компьютеров актеров из любой точки мира. Участники понимают, что сейчас играют друг с другом в той или иной пьесе с помощью современных технологий. Персонажи могут находиться в комнатах, в домах, в любых локациях, в которых они хотят участвовать. Вместе с нашим медиа художником Женей Сусловой и продакшн-директором Алексеем Рожновым мы решаем, что делать с этим пространством, чтобы получилась единая картина для зрителя.
Я пока еще не встречался ни с одной версией спектакля или пьесой, которые не подошли бы под этот формат. Убежден, что любое произведение может быть в onlife-формате.
По какому принципу вы отбираете участников на фестиваль?
Самое важное, на что мы обращаем внимание – это желание участвовать, пробовать новое, что-то преодолеть в себе и получить такой опыт. Не просто оказаться внутри пространства, где ты не видишь зрителя. Если соглашаешься, обратной дороги нет. Бывает такое, что у кого-то возникает сопротивление, с которым сталкиваешься, приходя на репетицию. Представление о классическом театре не просто вычеркнуть из своей головы, поэтому кто прошёл через onlife-формат и кто будет ещё проходить, это смелые люди.
Я сам, как человек, который участвовал в фестивале как актёр и будучи участником десятка постановок, представляю, что происходит. Когда я играл в первый раз, то испытал невероятные эмоции и подумал: Вау! Что это было?! Я взмок и тратился целиком. Не знаю, отдавал ли я столько сил на сцене.
Уже второй раз набирается прекрасная команда цифрового театра, цифровой античности. Желание, азарт и возможность похулиганить по такому принципу помогают дойти с каждым до конца, кто встал на путь искусства Onlife. Что касается организационных моментов: в каких-то случаях участники приходят сами, в каких-то – мы предлагаем присоединиться к проекту.
Для нас очень важно создавать качественный продукт и работать с профессиональными людьми, почти все участники фестиваля являются лауреатами международных театральных фестивалей.
Каким вам видится будущее театра?
Будущее театра мне видится великим. И, на мой взгляд, мы с Яной и всей командой способствуем этому величию.
